Поэты пушкинской поры: основные имена и творчество поэтов. Поэты пушкинской эпохи Гражданское направление развивали поэты пушкинской поры

Рядом с Пушкиным жили и творили замечательные поэты. Их обычно называют поэтами пушкинской поры, пушкинского периода, пушкинского времени, пушкинской эпохи, пушкинского круга. Все эти понятия близкие, но не тождественные, не одинаковые. Тут важно прежде всего определить, какое содержание вкладывается в них, где пушкинская пора, например, начинается и где кончается.

К поэтам пушкинского круга разумно отнести поэтов, близких Пушкину лично, разделявших с ним гражданские, социальные, философские, этические и эстетические убеждения, принимавших участие в полемике с одними и теми же литературными противниками.

В пушкинскую эпоху, в пушкинское время, в пушкинский период, в пушкинскую пору часто включают В.А. Жуковского и К.Н. Батюшкова. Однако творчество каждого из них не вмещается в границы литературной жизни Пушкина. Они опубликовали свои первые произведения прежде, чем их младший современник вошел в литературу, а окончание их творческих судеб не совпадает с завершением творческого пути Пушкина. Батюшков, хотя и пережил Пушкина как человека, покинул литературную арену значительно раньше его, Жуковский же, не оставлявший пера до конца дней, умер спустя много лет после гибели Пушкина. Это означает, что сочетания пушкинская эпоха, пушкинский период, пушкинское время, пушкинский круг, пушкинская пора употребляются условно. В таком же значении они присутствуют и в этой книге.

Чаще всего под словами поэты пушкинской поры подразумевают всех поэтов, которые жили и писали стихи в одно время с Пушкиным, независимо от того, в какой степени человеческой, духовной или просто литературной близости они стояли к Пушкину. Решающее значение имеет одновременность поэтической деятельности.

Одни из поэтов начала и первой трети XIX в. (В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, Д.В. Давыдов, П.А. Вяземский, П.А. Катенин, Ф.Н. Глинка, Н.И. Гнедич, М.В. Милонов и другие) были старше Пушкина и сложились вне зависимости от него, но затем некоторые из них испытали его мощное человеческое и творческое влияние.

Другие были его однокашниками-лицеистами, друзьями (А.А. Дельвиг, В.К. Кюхельбекер) или соперниками (А.Д. Илличевский).

Третьи были современниками, которые познакомились с Пушкиным в разные периоды его жизни и, благодаря собственной одаренности, находили свою, отличную от Пушкина, дорогу в словесном искусстве (Е.А. Баратынский, Н.М. Языков), сближаясь и расходясь с первым поэтом России.

Четвертые, обладая небольшими талантами, испытали мощное обаяние личности и гения Пушкина, усвоили его темы, легкость стиха, ясный и прозрачный стиль (К.Ф. Рылеев, В.И. Туманский, Ф.А. Туманский, В.Г. Тепляков, А.И. Подолинский, Д.П. Ознобишин и др.).

Пятые, покоренные поэзией Пушкина, навсегда остались подражателями, эпигонами (М.Д. Деларю, П.А. Плетнев, А.А. Шишков, В.Н. Щастный, Е.Ф. Розен), вторя ему или иным поэтам пушкинского круга (например, Баратынскому). Их поэтическая судьба целиком была определена лирикой 1820-1830-х годов, созданной в значительной мере Пушкиным.

Настоящий сборник открывается стихотворениями старших современников Пушкина, из которых Д.В. Давыдову принадлежит почетное место.

Известно, что Пушкин ценил его поэзию и, по собственному признанию, учился у него лихо «закручивать» стих.

Поэт-гусар Денис Давыдов обладал неповторимым поэтическим голосом, а его поэзия – свое, легко узнаваемое лицо, точнее – литературную маску. В поэзии Давыдов примерил к себе и стал носить понравившуюся ему поэтическую маску бесшабашно-смелого, бесстрашного, отважного воина и одновременно лихого, веселого и остроумного поэта-рубаки, поэта-гуляки, не стеснявшегося нарушить светский этикет, светские приличия, решительно предпочитавшего прямое и простое слово манерному и жеманному.

Между боями, на «биваке», он предается «вольному разгулу» среди доблестных друзей, готовых на любой подвиг. Давыдов не терпит «служак», карьеристов, муштру, всякую казенщину. Вот как он обращается к своему другу гусару Бурцову, приглашая отведать знаменитый арак (крепкий напиток):

В дымном поле, на биваке,
У пылающих огней,
В благодетельном араке
Зрю спасителя людей.
Собирайся в круговую,
Православный весь причет!
Подавай лохань златую,
Где веселие живет!
Наливай обширной чаши
В шуме радостных речей,
Как пивали предки наши
Среди копий и мечей,

На коротком отдыхе он никогда не забывает о родине и о «службе царской», то есть о воинском труде:

Но чу! Гулять не время!
К коням, брат, и ногу в стремя
Саблю вон – и в сечу! Вот
Пир иной нам Бог дает,
Пир задорней, удалее,
И шумней и веселее
Нутка, кивер набекрень,
И – ура! Счастливый день!

Давыдов гордился тем, что его поэзия непохожа ни на какую другую, что она родилась в походах, боях, в досугах между битвами:

На вьюке, в тороках цевницу я таскаю;
Она и под локтем, она под головой;
Меж конских ног позабываю,
В пыли, на влаге дождевой…
Так мне ли ударять в разлаженные струны
И петь любовь, луну, кусты душистых роз?
Пусть загремят войны перуны
Я в этой песне виртуоз!

Создав себе маску лихого гусара-поэта, Давыдов стал носить ее в жизни и как бы сросся с ней, подражая в бытовом поведении своему лирическому герою и отождествляя себя с ним.

Из старших друзей и сверстников Пушкина наиболее талантливыми были князь П.А. Вяземский, Е.А. Баратынский, А.А. Дельвиг и Н.М. Языков. Все они обладали собственными поэтическими «голосами», но при этом испытали влияние Пушкина и входили в пушкинский круг поэтов.

Пушкин писал о Вяземском:

Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом
И простодушие с язвительной улыбкой.

Важнейшее качество Вяземского-поэта – острое и точное чувство современности. Он чутко улавливал жанровые, стилистические, содержательные изменения, которые намечались или происходили в литературе. Другое его свойство – энциклопедизм. Поэт был необычайно образованным человеком. Третья особенность Вяземского – рассудочность, склонность к теоретизированию. Он был крупным теоретиком русского романтизма. Но рассудительность в поэзии придавала его сочинениям некоторую сухость и приглушала эмоциональные романтические порывы.

Поэтическая культура, взрастившая Вяземского, была одной природы с поэтической культурой Пушкина. Вяземский ощущал себя наследником XVIII в., блестящего века Просвещения, поклонником Вольтера и других французских философов. Он с детства впитал любовь к просвещению, к разуму, для него характерны либеральные взгляды, стремление к полезной государственной и гражданской деятельности, а в творчестве – тяготение к традиционным поэтическим формам – свободолюбивой оде, меланхолической элегии, дружескому посланию, притчам, басням, эпиграмматическому стилю, сатире и дидактике.

Как и другие молодые поэты, Вяземский быстро усвоил поэтические открытия Жуковского и Батюшкова и проникся «идеей» домашнего счастья. Во множестве стихотворений он развивал мысль о естественном равенстве, о превосходстве духовной близости над чопорной родовитостью, утверждал идеал личной независимости, союза ума и веселья. Предпочтение личных чувств официальным стало темой многих его стихотворений. В этом не было равнодушия к гражданскому поприщу, не было стремления к замкнутости или к уходу от жизни. Противопоставляя домашний халат ливрее, блеск и шум света «тихому миру», полному богатых дум, Вяземский хотел сделать свою жизнь насыщенной и содержательной. Его частный мир был гораздо нравственнее пустого топтанья в светских гостиных. Внутренне свободным он чувствовал себя дома:

В гостиной я невольник,
В углу своем себе я господин…

В отличие, однако, от Батюшкова Вяземский понимал, что уединение – вынужденная, но отнюдь не самая удобная и достойная образованного вольнолюбивого поэта позиция. По натуре Вяземский – боец, но обществу чуждо его свободолюбие.

Став карамзинистом, сторонником карамзинской реформы русского литературного языка, увлекшись затем идеями романтизма, он вскоре выступил как поэт-романтик. В его понимании романтизм – это освобождение личности от «цепей», низложение «правил» в искусстве и творчество нескованных форм. Проникнутый этими настроениями, Вяземский пишет гражданское стихотворение «Негодование», в котором обличает общественные условия, отторгнувшие поэта от общественной деятельности, элегию «Уныние», в которой славит «уныние», потому что оно врачует его душу, сближает с полезным размышлением, дает насладиться плодами поэзии. В романтизме Вяземский увидел опору и своим поискам национального своеобразия, стремлениям постичь дух народа.

Знаменитой стала его элегия «Первый снег», строку из которой – И жить торопится, и чувствовать спешит – Пушкин взял эпиграфом к первой главе «Евгения Онегина». В пятой главе романа, при описании снега, он опять вспомнил Вяземского и отослал читателя романа к его стихам. Отголоски «Первого снега» слышны и в «зимних» пушкинских стихотворениях («Зима. Что делать нам в деревне. Я скучаю…», «Зимнее утро»).

«Первый снег» по своей стилистике занимает срединное место между произведениями Жуковского, Батюшкова и стихотворениями Пушкина. В стилевом отношении Вяземский значительно проще Жуковского и Батюшкова. У него нет ни отвлеченности батюшковских пейзажей, ни утонченной образности описаний природы Жуковского. У Вяземского лирическое чувство спаяно с конкретными деталями русского быта и пейзажа. В элегии возникают контрастные образы нежного баловня полуденной природы, южанина, и сына пасмурных небес полуночной страны. Первый снег становится символом души северянина. С ним связаны радостные впечатления, труд, быт, волнения сердца, чистота помыслов и стремлений. В описании зимы стих Вяземского наполняется энергией, над сложными и перегруженными символикой метафорами в нем начинают преобладать яркие зрительные образы:

Сегодня новый вид окрестность приняла
Как быстрым манием чудесного жезла;
Лазурью светлою горят небес вершины;
Блестящей скатертью подернулись долины,
И ярким бисером усеяны поля.
На празднике зимы красуется земля
И нас приветствует живительной улыбкой.
Здесь снег, как легкий пух, повис на ели гибкой;
Там, темный изумруд посыпав серебром,
На мрачной сосне он разрисовал узоры.
Рассеялись пары и засверкали горы,
И солнца шар вспылал на своде голубом.
Волшебницей зимой весь мир преобразован;
Цепями льдистыми покорный пруд окован
И синим зеркалом сровнялся в берегах.
Забавы ожили; пренебрегая страх,
Сбежались смельчаки с брегов толпой игривой
И, празднуя зимы ожиданный возврат,
По льду свистящему кружатся и скользят.

Национально-своеобразный дух русского народа неотделим от живописных картин поздней осени и первых дней зимы. Суровая красота зимы рождает особый характер человека – нравственно здорового, презирающего опасность, гнев и угрозы судьбы. Вяземский психологически тонко передает и молодой задор, и горячность, и восторженное приятие жизни. Даже самая грусть осмыслена национальным чувством.

Картины природы у Вяземского органично связаны с описанием любовного чувства:

Покинем, милый друг, темницы мрачный кров!
Красивый выходец кипящих табунов,
Ревнуя на бегу с крылатоногой ланью,
Топоча хрупкий снег, нас по полю помчит.
Украшен твой наряд лесов сибирских данью,
И соболь на тебе чернеет и блестит.
Презрев мороза гнев и тщетные угрозы,
Румяных щек твоих свежей алеют розы
И лилия свежей белеет на челе.
Как лучшая весна, как лучшей жизни младость,
Ты улыбаешься утешенной земле.
О, пламенный восторг! В душе блеснула радость,
Как искры яркие на снежном хрустале.
Счастлив, кто испытал прогулки зимней сладость!
Кто в тесноте саней с красавицей младой,
Ревнивых не боясь, сидел нога с ногой,
Жал руку, нежную в самом сопротивленье,
И в сердце девственном впервый любви смятенья,
И думу первую, и первый вздох зажег,
В победе сей других побед прияв залог.

Восхищение стихийной красотой и силой природы сменяется восторгом и упоением любовными чувствами:

Кто может выразить счастливцев упоенье?
Как вьюга легкая, их окриленный бег
Браздами легкими прорезывает снег
И, ярким облаком с земли его взвевая,
Сребристой пылию окидывает их.
Стеснилось время им в один крылатый, миг.
По жизни так скользит горячность молодая
И жить торопится и чувствовать спешит!

Пушкин назвал слог Вяземского в «Первом снеге» «роскошным». И это была не только похвала. Вяземский – тут его бесспорная заслуга – рисовал реальный, а не идеальный пейзаж, создавал реальную, а не отвлеченную или воображаемую русскую зиму. И все-таки он не мог обойтись без привычных, устойчивых поэтических формул, без выражений, которые обычно называют «поэтизмами». Так, «древний дуб» он называет «Пугалище дриад, приют крикливых вранов». Очень «поэтически» поэт описывает весеннее пробуждение природы:

…на омытые луга росой денницы
Красивая весна бросает из кошницы
Душистую лазурь и свежий блеск цветов…

Для Вяземского реальная зима в деревне недостаточно поэтична, и он считает нужным ее расцветить. Отсюда возникают такие «картинные сравнения», как В душе блеснула радость, // Как искры яркие на снежном хрустале; Воспоминание, как чародей богатый и др.

Если сравнить описания зимы у Вяземского и у Пушкина, то легко заметить, что Пушкин избегает метафор и поэтизмов. Слово у него прямо называет предмет. Вот как Пушкин описывает прогулку в санях:

…Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь, не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

У Вяземского помещение, откуда он выходит на зимнюю улицу, – «темницы мрачный кров», а конь – «Красивый выходец кипящих табунов». Пушкинская комната озарена утренним янтарным блеском зимнего солнца. Вместо «красивого выходца» у Пушкина сказано «конь» или просто: «кобылка бурая». Эпитеты, употребленные Пушкиным, предметны. Они обозначают время или состояние: утренний снег, поля пустые, леса… густые, конь нетерпеливый.

Главное различие между словоупотреблением Пушкина и Вяземского состоит в том, что поэтическое слово Пушкина приближено к предмету, а поэтическое слово Вяземского удалено от него. Вяземский, как будто стыдясь называть вещи своими именами, прибегает к помощи метафор, устойчивых поэтических символов и выражений. Ему кажется, что сам по себе тот или иной предмет недостаточно поэтичен, что само в себе слово не содержит поэтичности и, следовательно, ее надо в него привнести, надо, например, так описать коня, чтобы он выглядел и поэтичным, и красивым. Стилистика, которую Пушкин назвал «роскошным слогом», оставалась характерной чертой поэзии Вяземского.

Пушкин писал о «роскошном слоге» Вяземского уже тогда, когда был поклонником «нагой простоты», заключавшей в себе и красоту, и поэтичность, и благородство. Пушкинское слово, приближенное к предмету, открывало поэзию в самой действительности, извлекало лирическое, прекрасное из самой обыденной жизни. Вот почему Пушкин не страшится «называть вещи своими именами». Но тем самым он и преображает их: обычные слова становятся поэтичными. Называя предмет, Пушкин как бы «промывает» его, как промывают золотоносную породу, чтобы добыть чистое золото. Поэт, освобождая слово от посторонних наслоений, возвращает ему блеск красоты и благородное величие поэзии.

В отличие от Вяземского, лицейский и послелицейский товарищ Пушкина поэт А.А. Дельвиг облек свой романтизм в классицистические жанры. Он стилизовал античные, древнегреческие и древнеримские стихотворные размеры и воссоздавал в своей лирике условный мир древности, где царствуют гармония и красота. Для своих античных зарисовок Дельвиг избрал жанр идиллий.

Действие идиллий Дельвига развертывается обычно под сенью деревьев, в прохладной тишине, у сверкающего источника. Поэт придает картинам природы яркие краски, пластичность и живописность форм. Состояние природы всегда умиротворенное, и это подчеркивает гармонию вне и внутри человека.

Герои идиллий Дельвига – цельные существа, никогда не изменяющие своим чувствам. В одном из лучших стихотворений поэта – «Идиллии» («Некогда Титир и Зоя под тенью двух юных платанов…») – восхищенно рассказывается о прекрасной любви юноши и девушки, сохраненной ими навеки. В наивной и чистой пластической зарисовке поэт сумел передать благородство и возвышенность нежного и глубокого чувства. И природа, и боги сочувствуют влюбленным, оберегая и после их смерти неугасимое пламя любви. Герои Дельвига не рассуждают о своем чувстве – они отдаются его власти, и это приносит им радость.

В другой идиллии – «Друзья» – весь народ, от мала до велика, живет в согласии. Ничто не нарушает его безмятежного покоя. После трудового дня, когда «вечер осенний сходил на Аркадию», «вокруг двух старцев, друзей знаменитых» – Палемона и Дамета – собрался народ, чтобы еще раз полюбоваться их искусством определять вкус вин и насладиться зрелищем верной дружбы. Привязанность друзей родилась в труде. Отношения любви и дружбы выступают в поэзии Дельвига мерилом ценности человека и всего общества. Не богатство, не знатность, не связи определяют достоинство человека, а простые личные чувства, их цельность и чистота.

Читая идиллии Дельвига, можно подумать, что он явился запоздалым классицистом в романтическое время: темы, стиль, жанры, размеры – все это взято у классицистов. И все-таки причислять к ним Дельвига было бы неверно. Дельвиг – романтик, который тоскует по утраченной античности, по условному миру классической стройности и гармонии. Он разочарован в современном ему обществе, где нет ни настоящей дружбы, ни подлинной любви, где человек чувствует разлад и с людьми, и с самим собой. За гармоничным, прекрасным и цельным миром античности, о которой сожалеет Дельвиг, стоит лишенный цельности человек и поэт. Он озабочен разобщенностью, разорванностью, разрозненностью людей, страшится будущего и романтически переживает все это в своей поэзии. Дельвиг внес в антологический жанр идиллии несвойственное ему содержание – скорбь о конце «золотого века». Подтекст его восхитительных идиллий, наивных и трогательных в своей жизнерадостности, коренится в чувстве тоски по утраченной гармонии между людьми и между человеком и природой. В мире под покровом гармонии таится хаос, и потому прекрасное – хрупко и ненадежно. Но потому и особенно дорого. Так в идиллию проникают элегические мотивы и настроения. Ее содержание становится драматичным и печальным.

В идиллии «Конец золотого века» городской юноша Мелетий полюбил прекрасную пастушку Амариллу, но не сдержал клятв верности. И тогда всю страну постигло несчастье. Трагедия коснулась не только Амариллы, которая потеряла разум, а затем утонула, – померкла красота Аркадии, потому что разрушилась гармония между человеком и природой. И виноват в этом человек, в сознание которого вошли корысть и эгоизм. Идиллического мира нет теперь в Аркадии. Он исчез. Больше того: он исчез повсюду.

Вторжение в идиллию романтического сознания и углубление его означало гибель идиллии как жанра, поскольку утратилось содержательное ядро – гармонические отношения людей между собой и с внешним миром.

Пушкин соглашался с Дельвигом: прекрасное и гармоничное подвержены гибели и смерти, они преходящи и бренны, но чувства, вызванные ими, вечны, нетленны. Это дает человеку силу пережить любую утрату. Кроме того, жизнь не стоит на месте. В ходе исторического движения прекрасное и гармоничное возвращаются, – пусть в ином виде, в ином облике. Трагические моменты столь же временны, как и прекрасные. Печаль и уныние не всевластны. Они тоже гости на этой земле.

В такой же степени, как и в идиллиях, Дельвиг явился романтиком и в своих народных песнях. В духе романтизма он обращался к народным истокам и проявлял интерес к древней национальной культуре. Песни Дельвига наполнены тихими жалобами на жизнь, которая делает человека одиноким и отнимает у него законное право на счастье. Песни запечатлели мир страданий простых русских людей в печальных и заунывных мелодиях («Ах ты, ночь ли. Ноченька…», «Голова ль моя, головушка…», «Скучно, девушки, весною жить одной…», «Пела, пела пташечка…», «Соловей мой, соловей…», «Как за реченькой слободушка стоит…», «И я выйду на крылечко…», «Я вечор в саду, младешенька, гуляла…», «Не осенний частый дождичек…»).

Содержание лирических песен Дельвига всегда грустно: не сложилась судьба девицы, тоскующей о суженом, нет свободы у молодца, любовь никогда не приводит к счастью, но приносит лишь неизбывное горе. Русский человек в песнях Дельвига жалуется на судьбу даже в том случае, когда нет конкретной причины. Грусть и печаль как бы разлиты в воздухе, и потому их вдыхаешь и никогда не избежишь, как никогда не избавишься от одиночества.

Совсем иной по содержанию и по тону была поэзия Н.М. Языкова. Пафос лирики Языкова, ее эмоционально-смысловое наполнение, – пафос романтической свободы личности – личности, которая верила в достижение свободы, а потому радостно и даже порой бездумно, всем существом принимала жизнь. Языков радовался жизни, ее кипению, ее безграничным и многообразным проявлениям. И такое отношение к жизни зависело не от его политических или философских взглядов – оно было безоглядным. Поэт не анализировал, не пытался понять и выразить в стихах причины своего жизнелюбивого миросозерцания. В его лирике заговорила природа человека как свободного и суверенного существа. И это чувство свободы касалось в первую очередь его, Языкова, личности и ближайшего к нему окружения – родных, друзей, женщин. И хотя в стихотворениях Языкова нет-нет да и появятся ноты печали и сомнений, они все-таки единичны. Они огорчают, но не пугают, не обессиливают и легко преодолеваются.

Приподнятое настроение, жизнелюбие, восторженное состояние души выразилось в поэтической речи Языкова торжественно и вместе с тем естественно. Это происходит потому, что восторг вызывают у Языкова любые предметы – «высокие» и «низкие» с точки зрения классицизма. Поэтический восторг Языкова «заземлен», лишен величавости, одического «парения» и выступает естественным чувством свободной личности. Отсюда понятно, что центральные жанры языковской лирики – гимн и дифирамб. При этом любой жанр – песня и элегия, романс и послание – могут стать у Языкова гимном и дифирамбом, потому что в них преобладает состояние восторга. Таким путем Языков достигает свободы от «правил» классицизма. Всем этим поэт обязан эпохе романтизма.

Для того чтобы выразить романтическую свободу как восторг души, Языкову необходимо было виртуозно овладеть стихом и стилем. И тут учителем Языкова был Пушкин. Языков довел поэтическую стилистику, выработанную Пушкиным, и ямбический размер до предельного совершенства. Стихи Языкова льются безостановочно, им нет преград, они не встречают препятствий. Стихотворения формально настолько совершенны, что слова льнут друг к другу. Стих полностью подвластен поэту, который овладел стихотворным периодом и, казалось, может длить его без конца. Например, в послании «Д.В. Давыдову» каждая строфа состоит либо из одних восклицательных и вопросительных предложений, либо из одного предложения:

Пламень в небо упирая.
Лют пожар Москвы ревет;
Златоглавая, святая,
Ты ли гибнешь? Русь, вперед!
Громче буря истребленья,
Крепче смелый ей отпор!
Это жертвенник спасенья,
Это пламень очищенья,
Это Фениксов костер!

Главные достижения Языкова связаны с жанрами элегий и посланий. В них поэт создает образ мыслящего студента, который предпочитает свободу чувств и вольное поведение принятым в казенном обществе нормам поведения, религиозным запретам и официальной морали. Разгульное молодечество, кипение юных сил, «студентский» задор, смелая шутка, избыток и буйство чувств – все это было, конечно, открытым вызовом обществу, которое крепко опутало личность целой системой условных правил поведения. Языков не находил, как и другие передовые дворяне, душевного простора. Ему было душно в атмосфере российской действительности, и этот естественный протест юной души вылился в своеобразной форме студенческих пирушек, в независимости мыслей и чувств, в ликующем гимне свободной жизни, в прославлении ее чувственных радостей, живом и непосредственном приятии бытия. В этом «студентском» упоении жизнью, в громкой похвальбе, в богатырском размахе чувств слышалось не бездумное веселье, а искреннее наслаждение молодостью, здоровьем, свободой. Здесь человек был сам собой, каков он есть по своей природе, без чинов и званий, отличий и титулов. Он представал целостным и гармоничным, в единстве чувств и мыслей. Ему были доступны и переживания любви, природы, искусства, и высокие гражданские чувства. В знаменитом цикле «Песни» Языков славит свободные устремления «студента»:

Свободой жизнь его красна,
Ее питомец просвещенный -
Он капли милого вина
Не даст за скипетры вселенной!

То, что в поэзии XVIII в. представлялось «низкими» темами и вызывало «низкие» чувства и слова, в лирике Языкова возвысилось: у него «арфа» соседствует с «кружкой», святыми словами названы «пей и пой». Вера в свободу у Языкова никогда не исчезает. Силе стихии, роковой, изменчивой, коварной, превратной, поэт противопоставляет силу души, твердость духа, личную волю. В знаменитом стихотворении «Пловец» («Нелюдимо наше море…») слышатся уверенность, бодрость и крепость:

Смело, братья! Ветром полный
Парус мой направил я:
Полетит на скользки волны
Быстрокрылая ладья!

Так жанр элегии у Языкова неизмеримо расширяется и включает разнообразные мотивы – гражданские, элегические; разнообразные интонации – грустные, иронические, торжественные; разнообразные стилевые пласты – от высоких слов до разговорных и просторечных. Самые простые слова могут звучать торжественно, а высокие – шутливо и весело. Эта свобода поэтической речи воплощает вольную душу и передает ощущение широты, размаха, удали, которая восторженно прославляется.

Доказательством всему этому служат смелость и неистощимость Языкова в оживлении поэтического словаря. В стихотворении «К халату» луна для него «ночного неба президент». Он может сказать: «очам возмутительным», «с природою пылкою», «с дешевой красой», «откровенное вино». Для усиления чувств, для передачи избытка волнующих его переживаний он нагнетает сравнения, используя анафорические обороты:

Как эта ночь, стыдлив и томен
Очаровательный твой взор;
Как эта ночь, прелестно темен
С тобою нежный разговор.

Он может повторить поэтические формы внутри стиха: «Ты вся мила, ты вся прекрасна!» Так в самом стихе, в поэтической речи прямо выражался живой восторг перед чувственной прелестью жизни, перед ее стремительным неостановимым потоком. Стих Языкова непосредственно выливал радость души, ее разгул, ее ширь, размах и богатырство, которые испытывала жаждавшая воли личность.

Бывает, однако, и так, что легкость поэтического выражения не гармонирует с глубиной мысли, которая часто обманчива содержательно: нередко из-под пера Языкова появлялись и легковесные произведения. Достигнув формального совершенства в стихе и лирической речи, поэт остановился, перестал развивать свой талант. К тому же легкий, подвижный, летучий, быстрый стих освоили и другие поэты. Он стал привычным, примелькался. А смелое словоупотребление уже воспринималось как норма. Время обгоняло Языкова.

Если Языкова современники упрекали в скудости мыслей, то в поэзии другого поэта, Е.А. Баратынского, их не удовлетворял, скорее, их избыток.

Баратынский, бесспорно, самый крупный и самый глубокий после Пушкина поэт поколения, пришедшего в литературу вслед за Жуковским и Батюшковым.

В поэтическом творчестве Баратынского преобладают элегии и поэмы. В поэмах Баратынский сказал новое слово, уклонившись от дороги, намеченной Пушкиным в «Кавказском пленнике».

В русскую поэзию, однако, Баратынский вошел и навсегда остался в ней как превосходный лирический поэт-элегик. В его творчестве удивительно совпали содержательное наполнение элегии, ее «поэтическая философия», сохраненная «памятью жанра» от древних веков до наших дней, и жизненная философия поэта, его понимание мира, истории, современности и себя.

Жуковский и даже Батюшков на что-то надеялись. Жуковский верил, что вечное счастье ожидает людей за пределами земного бытия, в загробном мире, что «там» он найдет и любовь, и красоту, и гармонию в своем сердце и согласие с миром. Батюшков, когда его «маленькая философия» потерпела крах, пытался найти спасение в религии. Баратынский – поэт нового, следующего за ними поколения – разочарован во всем: в устройстве бытия, в месте, отведенном человеку в мире (между землей и небом), в любви, в дружбе. Он не верит ни в гармонию на земле, ни в гармонию на небе, он сомневается в возможности счастья «здесь» и в достижении счастья «там». Человек, по мысли Баратынского, изначально раздвоен, разорван. Он не находит гармонии ни в своей душе, ни с миром, окружающим его. Таков общий «закон» мироустройства. В самом деле, размышляет Баратынский, у человека есть тело и душа; тело привязано к земле, оно смертно, а душа рвется к небу, она бессмертна. Но часто душа, живя повторениями, т. е. видя и переживая одно и то же, умирает как бы раньше тела, и тело становится бессмысленным, лишенным разума и чувств. Или, рассуждает Баратынский, нам даны страсти, благодаря которым мы можем жить полно и напряженно, но сама жизнь втиснута в узкие и короткие временные и прочие рамки («О, тягостна для нас // Жизнь, в сердце бьющая могучею волною // И в грани узкие втесненная судьбою»). Эта двойственность – разорванность в человеке тела с душой, с одной стороны, и человека и мира, с другой, – изначальна и вечна. Она неотменима. Противоречие не может исчезнуть и не может быть примирено, преодолено и разрешено. Таков «закон» бытия.

А раз «закон» нельзя отменить, то чувства по поводу того, хорош он или плох, неуместны. Отсюда господствующая эмоция – разочарование. Маска Баратынского-поэта – застывшая ироническая насмешка скептика. Баратынский не столько переживает свое разочарование, сколько размышляет о нем. И вот это мучительное и холодное размышление, не допускающее громких возгласов, всплесков и разгула чувств, становится внешне спокойным, но таящим угадываемую за ним трагическую внутреннюю мощь. А размышляет Баратынский о жизни как о неизбежном страдании, выпавшем на долю человека и сопровождающем его от рождения до смерти.

В одной из лучших элегий «Признание» герой задумывается не только об утраченной любви, но о самой невозможности достижения счастья. Он не может поверить в иллюзию («Не буду я дышать любви дыханьем!»), ибо высокие чувства всегда оборачиваются «обманом», «сновиденьем». В элегии «Разуверение» герой Баратынского не верит не в данную, конкретную любовь, а в любовь вообще:

Уж я не верю увереньям, -
Уж я не верую в любовь…

Понятно, что в обеих элегиях речь идет не только о любви, а о судьбе личности, чувства которой гибнут независимо от ее воли. Никто не виноват – ни герой, ни его подруга – в том, что чувства остыли и что в браке с другой женщиной соединятся «не сердца», а «жребии». Над людьми стоит убивающий их чувства и порывы «закон», и они подвластны ему, а не самим себе:

Не властны мы в самих себе
И, в молодые наши леты,
Даем поспешные обеты,

Смешные, может быть, всевидящей судьбе.

Мир, говорит Баратынский, лишен гармонии, он драматичен и трагичен. Но, чтобы эту дисгармонию воплотить, чтобы об этой дисгармонии поведать всем, ее нужно сначала победить, преобразить и превратить в гармонию. Это может сделать только поэт – сын гармонии. Он владеет искусством стиха, который сам есть гармония. Побеждая дисгармонию, поэт дает миру надежду: он возвещает ему, что гармония все-таки есть. Демонстрируя ее в стихе, он исцеляет свою душу и освобождает от скорбей, от страданий души других людей, неся им духовное здоровье. Таким образом, с точки зрения Баратынского, исцеляющей от страданий мощью наделены поэзия и избранники-поэты, которые причастны ее тайнам.

Об этом Баратынский сказал в стихотворении «Болящий дух врачует песнопенье…»:

Болящий дух врачует песнопенье.
Гармонии таинственная власть
Тяжелое искупит заблужденье
И укротит бунтующую страсть.
Душа певца, согласно излитая,
Разрешена от всех своих скорбей;
И чистоту поэзия святая
И мир отдаст причастнице своей.

Баратынский пишет о том, что действие поэзии на больную душу (больную, конечно, метафорически: страдающую, обремененную либо заблуждениями, либо страстями, не дающими душе покоя) подобно действию священника, который, причащая, искупает грехи грешника и отпускает их. Подобно тому, как священнику при религиозном обряде Причащения Святых Тайн дана посвящением в сан таинственная власть прощения людских прегрешений, так и поэзия обладает «таинственной властью» освобождать, примирять страсти, приводить их в согласие, иными словами, «разрешать» их в душе певца. И тогда, причастившись этим тайнам поэзии, этой гармонии, обретя чистоту, душа поэта будет в состоянии наполниться гармонией и петь, излиться стихами, а затем передать и эту гармонию, и эту чистоту другим людям, всему миру. Поэт становится способным быть духовным врачом, целителем душ, а это означает, что он способен нести гармонию, покой, согласие, «мир» в души людей, которые через него становятся причастны таинственной власти гармонии.

Сравнение действия поэзии с религиозным действием привело в поэзию Баратынского религиозно окрашенную лексику, обилие слов, которые употребляются в молитвах и церковном обиходе: сочинение стихов - песнопенье, отпущение грехов - разрешение, освобождение от душевных мучений, страдание - скорбь, покой - мир, согласие, исповедующаяся у священника - причастница. Стихи-молитвы приобщают поэта-певца к Богу, к таинственной гармонии, прощают грешную и скорбящую душу, разрешают ее от душевной боли и очищают. Искупленная, поэзия становится «святой» и передается читателям, которые тоже «причащаются» гармонии, подобно тому, как верующий «причащается» Богу. Поэтическое размышление Баратынского становится похожим на молитву и таким же религиозно строгим, соответствующим церковным канонам.

С течением времени Баратынский все больше становился поэтом-философом, философическим элегиком, которого волнуют общие вопросы бытия: жизнь и смерть, история и вечность, расцвет поэзии и ее угасание. Баратынский с глубокой печалью и вместе с тем строго и холодно раздумывал над тем, что поэзия уходит из мира, что поэтическое чувство исчезает под напором «расчета» и «корысти»:

Век шествует путем своим железным;
В сердцах корысть, и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Отчетливей, бесстыдней занята,
Исчезнули при свете просвещенья
Поэзии ребяческие сны,
И не о ней хлопочут поколенья,
Промышленным заботам преданы…

Будущее рисуется мысленному взору Баратынского безотрадным: поэзия умирает, а «последний поэт» бросается в волны Эгейского моря, чтобы соединиться с родственной творчеству морской стихией. В последнем сборнике стихотворений – «Сумерки» (в нем помещено и стихотворение «Последний поэт») – Баратынский писал о трагическом разладе между поэтом и нынешним поколением («Рифма»):

Меж нас не ведает поэт,
Высок его полет иль нет,
Велика ль творческая дума,
Сам судия и подсудимый,
Скажи: твой беспокойный жар -
Смешной недуг иль высший дар?
Реши вопрос неразрешимый!

Баратынский понимал, что общечеловеческая мера ценности поэзии потеряна и что причина этого лежит в трагической разобщенности между поэтом и народом («Но нашей мысли торжищ нет, // Но нашей мысли нет форума!..»).

Стихотворения Баратынского в предельно заостренной форме запечатлели гибель благородных порывов человеческого сердца, увядание души, обреченной жить однообразными повторениями, и, как следствие, исчезновение искусства, несущего в мир разум, красоту и гармонию.

Задумываясь о своей человеческой и поэтической судьбе, Баратынский часто оказывался скептиком и пессимистом, но есть у него стихотворение, в котором сквозит тайная надежда, теперь уже сбывшаяся:

Мой дар убог, и голос мой негромок,
Но я живу, и на земли мое
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдет далекий мой потомок
В моих стихах; как знать, душа моя
Окажется с душой его в сношеньи,
И как нашел я друга в поколеньи,
Читателя найду в потомстве я.

Таковы наиболее крупные поэты пушкинской поры. Но, обратив на них внимание, читатель, надеемся, не пройдет мимо гражданских стихотворений М.В. Милонова, Н.И. Гнедича, К.Ф. Рылеева и А.И. Одоевского, философской лирики поэтов-любомудров – С.П. Шевырева, Д.В. Веневитинова, А.С. Хомякова, элегических признаний поэтов второго ряда, у которых вдруг блеснет прекрасное стихотворение («Птичка» Ф.А. Туманского).

Не нужно, однако, думать, будто пушкинская пора в поэзии – время всеобщего согласия и миролюбия. Литературные дискуссии этого периода часто остры, бескомпромиссны и хлестки. Полемические выпады часто обижали и больно ранили сердца многих поэтов, уязвляли их самолюбие. Однако при всех сложностях литературной жизни поэзия пушкинской поры достигла высокой культуры слова и стиха. И этим она обязана, главным образом, Пушкину, глубоко постигшему «стихов российских механизм» и доведшему стих до совершенства. Но виртуозное владение стихом и стилем присуще не только Пушкину. Им обладали и Баратынский, и Языков. Если сравнить Пушкина с солнцем на небосклоне русской поэзии, то наиболее крупные поэты пушкинской поры – большие и хорошо видимые, сияющие красотой поэтические планеты. Как Солнце притягивает к себе всю нашу планетную систему, так и в орбите Пушкина вращаются все поэтические планеты. Но при этом каждая из них была способна вовлекать в свою сферу и более мелкие. Так, спутником Дениса Давыдова стал Е.П. Зайцевский, а Баратынского – Н.М. Коншин.

Пушкинская пора в русской поэзии заканчивается в 1830-е годы. Одни, входившие в литературу поэты (В.Г. Бенедиктов) порывают с поэтическими принципами уходящей литературной эпохи (благородной простотой, ясностью мысли и прозрачностью ее выражения, эмоциональностью, основанной на точной предметности). Другие же (А.И. Подолинский, Л.А. Якубович, как и продолжавший творческую деятельность А.И. Одоевский) предваряют уже многие мотивы следующего периода – лермонтовского.

Пушкинская пора русской поэзии открыла «золотой век» нашей литературы и осталась непревзойденным периодом могучего творческого взлета отечественной музы.

Тема 21. ПОЭТЫ ПУШКИНСКОЙ ПОРЫ

§ 1. Особенности лирики 1820-1830 гг.

"Пушкинская эпоха”, "пушкинское время”, "пушкинская пора” эти названия определенного периода истории прочно вошли в литературу, в наше сознание и употребляются для ха­рактеристики культуры 1820-1830 гг. Еще более естественны и правомерны понятия "литература пушкинского времени", "поэты пушкинской поры", "поэзия пушкинской эпохи”.

Поэзия пушкинской норы - это та эпоха русской поэзии, в ко­торой вырос Пушкин, в которой работал, творил, на развитие ко­торой оказал решительное влияние и в которой, также под воздей­ствием гения, сделали свои первые шаги те поэты, чье творчество полностью проявилось уже в новые времена, спустя годы.

Поэтому само понятие "поэзия пушкинской поры" охватыва­ет период гораздо более широкий хронолог и чески, чем годы его жизни. В творчестве и литературной деятельности Пушкина со­шлись и связались воедино прошлое, настоящее и будущее рус­ской литературы.

Пушкин входил в русскую литературу в важнейшим, пере­ломный момент ее исторического развития. Литература XVIII в., названная историками "новой русской литературой” в отличие от предшествующей "древнерусской", дала много интересных про- нзведенин, ряд талантливых имен. Эти произведения на рубеже веков еще жили активной жизнью и имели хождение среди чита­телей наряду с последними новинками: еще пелись песни на стихи В. Я. Тредиаковского, а оды М. В. Ломоносова служили образцами.

И в то же время люди зачитывались "Бедной Лизой" Н. М. Карам­зина и романтическими балладами В. А. Жуковского. Таким обра­зом, для Пуши и на и его современ ни ков поэзи я В. Я. Тредиа ковского была такой же живой современной литературой, как и элегии К. Н. Батюшкова.

Одновременно с Пушкиным в этот переломный период в рус­ской поэзии выступил целый ряд замечательных поэтов. Все они были приблизительно одного возраста, люди одного поколения, все испытали на себе воздействие одних и тех же исторических со­бытий, общественных настроений и идей.

Характерной чертой этого поколения, воспитанного на идеях просветительства и мечтах о социальной справедливости (из этого поколения вышли декабристы), было стремление к самостоятель­ности, оригинальности своего пути. Баратынский с гордостью пи­сал о том, что его муза отличается "лица необщим выраженьем". Стремление поэтов к "необщему выраженью" поддерживалось не только самолюбием, а общим направлением "духа времени", кото­рое провозглашало идею ценности каждого члена общества и его права на свое мнение, на свое слово.

Литературу своего времени Пушкин называл "республикой словесности". Кипели литературные споры, создавались партии и общества. Поэты часто говорили о "союзе", "братстве”, что от-

ражало стремление к объединению близких по идейным и худо­жественным ценностям литераторов. Возникали литературные кружки, появились коллективные сборники, альманахи.

Характерной чертой этого времени было и то, что одновременно творили поэты, глубоко и принципиально отличающиеся друг от друга. Но все они были яркими, талантливыми, оригинальными художниками слова, составившими славу и гордость русской! лите* ратуры. "Звезды плеяды”, "прекрасный союз, созвездие имен ’ - так образно называют поэтов пушкинской эпохи, а поэзия пуш­кинской поры вошла в историю русской литературы как Золотой век русской поэзии.

Произведения поэтов-современников составили томик "Из­древле сладостный союз...", названный но строке из послания А. С. Пушкина к Н. М. Языкову:

Издревле сладостный союз Поэтов меж собой связует:

Они жрецы единых муз:

Единый пламень их волнует;

Друг другу чужды по судьбе,

Они родня по вдохновенью...

Каждый из поэтов, обладая большим дарованием, шел своей дорогой. Ни один не повторял Пушкина, но все они объединялись вокруг своего духовного вождя. Все они разделяли гуманистиче­ские представления о жизни, ниспровергая старые правила в ис­кусстве, стремились правдиво выразить мысли и чувства своих современников.

§ 2. Евгений Абрамович Баратынский (1800-1814)

Крупнейший поэт русского романтизма, автор элегий, поэм. Его творчество глубоко и многообразно: он писал и поэмы ("Пиры”, "Эда”. "Бал”. "Цыганка" и др.), и прозу, и критические статьи, но все же по преимуществу он лирик, его излюбленный лириче­ский жанр - элегия. Философско-элегический взгляд на жизнь, на судьбу человека доминирует у Баратынского, какой бы темы он ни касался. Главный герой романтической лирики 1810-х го­дов - личность, стремящаяся к свободе, полная мечтательных, гуманных идеалов, противоречивых чувств, живущая в ореоле разочарования, печали, грусти. Последовательно развивая эти мо­тивы, Баратынский преобразует лирику, обогащая ее философско- психологическим содержанием. В его произведениях инструмен­

том познания выступает не чувство, а мысль, стихотворения приобретают ана­литический характер. Ценность человече­ской личности, по мысли Баратынского, состоит не в созерцании мира, не в бег­стве от действительности, а в стойкости и жизнеспособности под ударами судьбы.

Вместо иллюзий и "снов” поэт предпочита­ет рассудительно-спокойное мпровидение.

Он стремится понять, почему терпят кру­шение естественные человеческие порывы, почему исчезают мечты и надежды. Так Баратынский приходит к анализу слож­нейших психологических переживаний, чтобы "холодом ума проверяющего” обнажить внутренние причи­ны угасания чувств и постичь этот процесс в соответствии с при­родой человека, с законами существования его в обществе и мире в целом.

В элегиях Баратынского дана как бы целостная история чув­ства от его полноты до исчезновения; переживание психологиче­ски драматично, закончено, целостно. Не случайно поэт избира­ет для своих произведений момент перехода, "перелива” одного чувства в другое, и этот сложный, не лишенный драматизма путь прокладывается мыслью. В лучших произведениях поэта эмоции и переживания неразрывны с правдивостью и простотой анализи­рующей мысли, именно поэтому творчество Баратынского называ­ют "поэзией мысли”. Сам поэт раскрыл своеобразие своих произ­ведений в элегии "Муза” (1829).

Муза Баратынского не имеет ничего общего с внешней красо­той и изысканностью, она не вызывает слепого обожания, она про­ста, скромна и рассудительна. А главное ее достоинство - ‘‘ее лица необщее выраженье”, как определял сам поэт суть своего творче­ства.

МУЗА

Не ослеплен я музою моею;

Красавицей ее не назовут,

И юноши, узрев ее, за нею Влюбленною толпой не побегут.

Приманивать изысканным убором.

Игрою глаз, блестящим разговором Ни склонности у ней, ни дара нет;

Но поражен бывает мельком свет Ее лица необщим выраженьем.

Ее речей спокойной простотой;

И он скорей, чем едким осужденьем,

Ее почтит небрежной похвалой.

1829

§3. Николай Михайлович Языков (1803-1846)

Поэт принадлежал к старинно­му и богатому роду симбирских дво­рян. Наследство, полученное Николаем и его старшими братьями Петром и Александром, позволило поэту спокойно жить и творить. Братья учились в Горном кадетском корпусе, затем в Институте корпуса инженеров путей сообщения, ко­торый Николай не окончил. Впоследствии молодой поэт оказался в прибалтийском городе Дерпте (Тарту), где приобщился к вольной студенческой среде. Здесь он стал своим, его удалые песни пелись на студен­ческих праздниках, с его именем стали связывать студенческую поэзию наслаждения жизнью. Таким вошел Языков в тогдашнюю литературу.

Литературными кумирами, "питомцами вдохновения” мо­лодой поэт считал Батюшкова, Жуковского, Карамзина. Рядом с их именами вскоре появляются имена Байрона и Пушкина. Но не только у этих поэтов учился романтик Языков. К гармо­нии и точности стиха, к пластике и мелодичности поэтов школы Жуковского он хотел прибавить то, чего в ней не было, - мощь и торжественность. Языков искал силу стиха и нашел ее в "высоком косноязычии” поэтов XVIII в. - Ломоносова и Державина. Здесь же он нашел любовь к возвышенным темам.

Встреча с Пушкиным в 1826 г. в Тригорском составила целую эпоху в биографии Языкова. Встрече этой поэт обязан лучшими своими стихотворениями. Пушкин любил Языкова как поэта, любил его слог, "твердый, точный и полный смысла”. Он писал в "Литературной газете”: "С самого появления своего сей поэт удив­ляет нас огнем и силою языка. Никто самовластнее его не вла­деет стихом и периодом”. Пушкин поддерживал молодого поэта, способствовал развитию его таланта, приглашая сотрудничать в "Московском вестнике” и "Современнике”.

Мощная, органичная, яркая поэзия Языкова была к тому же многоликой. Поэт создавал вольнолюбивые стихи ("Н. Д. Ки­селеву”), обращался к исторической тематике (поэмы "Ала”, "Кудесник", "Олег"), писал дружеские стихи в духе студенчества ("Гений", "Молитва") и на тему предназначения музы ("Барону Дельвигу”).

Поэт не любил сухой теоретической мысли, стремился соеди­нить поэтический язык и мысль в гармоническое целое, и это ему блестяще удавалось. Лучшие языковские стихотворения пред­ставляют собой образцы, пластичные, завершенные, полноцен­ные и как бы светящиеся изнутри гармонией, изяществом, словно "сотканным из света", как сказал о них Гоголь. Сам поэт говорил о своей музе так:

Молва стихи мои хвалила,

Я непритворно верил ей,

И поэтическая сила Огнем могущественным била Из глубины души моей!

У разноликих творений Языкова есть одна основа, одна глав­ная мысль, которая если и не выражена в них прямо, то все же присутствует всегда и озаряет стихи ровным и сильным светом. Это прочная основа - постоянная мысль о России. В историю сло­весности Языков вошел как поэт-патриот, певец России. Особенно сильна и неотступна мысль о родине в стихотворении, написанном на чужбине. В далекой чудесной Ницце, где Языков лечился от тя­желой болезни, было написано одно из самых "русских" произве­дений - повесть в стихах "Сержант Сурмин”.

В истории русского романтизма имя И. М. Языкова занимает достойное место рядом с именем его учителя Жуковского и дру­гих поэтов школы "гармонической точности". Языков своим яр­ким творчеством продлевает традиции романтизма до середины 40-х годов.

Нестареющие образы языковской поэзии заставляют заду­маться о вечной молодости настоящего искусства и вспомнить ве­щие пушкинские строки: "Произведения истинных поэтов остают­ся свежи и вечно юны”. Обратимся к одному из самых знаменитых стихотворений Языкова, которое стало народной песней.

Это стихотворение "Пловец", написанное в 1829 г. Герой произ­ведения - мужественный пловец, смело преодолевающий "бурю”, "непогоду", "громаду вод” и стремящийся найти "блаженную

страну", тихую, спокойную, счастливую. Как се достичь? Только с помощью силы и смелости - "но куда выносят волны только сильного душой". Любимое слово Языкова "сила” является ключе­вым. в нем глубокое внутреннее убеждение поэта, его вера в побе­ду пловца. Пловец - символ жизни вообще, символ судьбы самого поэта, воплощенной в поэтическом слове. Вместе с тем это и са­моценный художественный образ, причем настолько общезначи­мый. абсолютный, настолько узнаваемый в своей строгой красоте, что стихотворение быстро стало народной песней.

Языков предсказал жизнь своему "Пловцу”, утверждая "прям и крепок парус мой”. Действительно, "Пловец" победил морскую стихию, а вместе с ним навсегда остался в литературе и народной памяти и сам поэт, хотя не все знают, что песня "Нелюдимо наше море” создана на слова языковского стихотворения.

ПЛОВЕЦ

Нелюдимо наше море.

День и ночь шумит оно;

В роковом его просторе Много бед погребено.

Смело, братья! Ветром полный Парус мой направил я:

Полетит на скользки волны Быстрокрылая ладья!

Облака плывут над морем.

Крепнет ветер, зыбь черней.

Будет буря - мы поспорим И помужествуем с ней.

Смело, братья! Туча грянет,

Закипит громада вод.

Выше вал сердитый встанет,

Глубже бездна упадет!

Там, за далью непогоды,

Есть блаженная страна:

Не темнеют неба своды,

Не проходит тишина.

Но туда выносят волны Только сильного душой!..

Смело, братья! Бурей полный Прям и крепок парус мой.

§ 4. Дмитрий Владимирович Веневитинов (1805-1827)

Представитель древнего, заслуженно­го и богатого дворянского рода. Родители поэта слыли в Москве людьми просвещен­ными и хлебосольными, в доме у них соби­рались художники и артисты.

Дмитрия Веневитинова называли са­мым красивым поэтом пушкинской эпохи.

Одна из его современниц оставила приме­чательное словесное описание поэта: "Это был красавец в полном смысле этого слова.

Высокого роста, словно изваяние из мрамо­ра. Лицо его имело кроме красоты какую- то еще прелесть неизъяснимую. Громад­ные голубые глаза, опушенные очень длинными ресницами, сияли умом”. Юный поэт обладал к тому же звучным голосом незаурядного певца и блестящим даром сло­ва. Сравнение с античным богом Адонисом дополняло его роман­тический облик.

Знатное происхождение, богатство, счастливая внешность, блестящие способности и прекрасное воспитание открывали по­эту дорогу к незаурядной жизненной судьбе. Веневитинов начал удивлять своих современников уже в стенах Московского уни­верситета, где он являлся вольным слушателем на лекциях по истории, литературе и философии. Юный поэт был не только сви­детелем, но н активным участником споров классицистов и роман­тиков о будущем литературы. Увлечение философией привело его в "Общество любомудрия”, которое объединяло молодых поэтов и философов. Цель общества была определена в названии - любовь к мудрости, изучение античной и немецкой философии, работа над созданием оригинальной отечественной философии, из кото­рой, по мнению любомудров, и должна была возникнуть новая русская литература.

На первый взгляд, поэзия Веневитинова - это смешение со­вершенно различных тем, мотивов. Поэт писал и элегические стихи, и вольнолюбивую лирику, и философские строки, и сти­хи о гармонии человека и природы. Его лирический герой одно­временно элегический мечтатель и бурный байронический об­раз. Этот образ неотделим от темы времени, мировой истории, вечности. Веневитинов, продолжая традиции романтизма, шел

в поэзии своим путем. Об этом писал его друг А. С. Хомяков: "С Веневитиновым, бесспорно, начинается новая эпоха для рус­ской поэзии, эпоха, в которой красота формы уступает первенство красоте и возвышенности содержания".

Провозглашая философское направление в поэзии, Веневити­нов писал:

Без мыслей гений не творит,

И самый редкий ум С одним природным чувством К высокому едва ли воспарит.

Молодого поэта ценили Пушкин, Дельвиг, Языков. Пушкин рассказывал ему о своих творческих замыслах, с интересом про­чел и по достоинству оценил статью Веневитинова о первой главе романа "Евгений Онегин”, Два поэта много общались, обсуждая свои произведения, настоящее и будущее поэзии.

Д. В. Веневитинов прожил всего 22 года. Его смерть потрясла всех и породила ноток стихотворений, составивших мемориаль­ный сборник "Венок”. В истории литературы романтизма поэт остался как символ молодости и красоты, великих надежд и чи­стых порывов. В его стихах каждое чувство освящено мыслью, каждая мысль согрета сердцем.

Люби питомца вдохновения И гордый ум пред ним склоняй;

Но в чистой жажде наслаждения Не каждой арфе слух вверяй.

Не много истинных пророков С печатью власти на челе,

С дарами выспренных уроков,

С глаголом неба на земле.

1827

§ 5. Константин Николаевич Батюшков

(1787-1855)

В истории русской литературы этот поэт стоит рядом с Жуковским как один из основателей романтизма. Сравнивая двух поэтов, Белинский писал: "Направление поэзии Батюшкова совсем противоположно направлению поэзии Жуковского”, от­мечал определенность и ясность как главные признаки поэзии Батюшкова, противопоставленные неопределенности и туманно­сти Жуковского.

Лирический герой Батюшкова - это свободный человек, бурно проявляющий свои чувства, с радостью предающийся на­слаждениям жизни. Поэт стремится воз­высить, облагородить чувства, придать им духовную содержательность, и с этой целью он обращается к античному миру.

Античный колорит и мифология прида­ют его произведениям яркость, празднич­ность, театральность, торжественность.

Так, например, в стихотворении "Вак­ханка" Батюшков употребляет высокую одическую лексику. Он пишет "Жрецы Вакховы текли”, а не шли или бежали; вместо слова "одежды" поставит "ризы”. В "Моих пенатах” мифо- логическая образность и одическая речь совмещаются на равных правах с русскими реалиями. Таким образом, высокий стиль по­зволяет перенести стихи в сферу искусства, сделать этот мир жи­вописным, динамичным, пластичным, сообщить чувственной страсти духовный смысл.

После войны 1812 г., которая потрясла поэта, в его твор­честве изменчивый мир страстей уступает роковым, печаль­ным мотивам, усиливаются темы одиночества и разочарования ("К Дашкову”, "На развалинах замка в Швеции”).

мой ГЕНИЙ

О, память сердца! Ты сильней Рассудка памяти печальной И часто сладостью своей Меня в стране пленяешь дальней.

Я помню очи голубые,

Я помню локоны златые Небрежно вьющихся власов.

Моей пастушки несравненной Я помню весь наряд простой,

И образ милый, незабвенный Повсюду странствует со мной.

Хранитель гений мой - любовью В утеху дан разлуке он;

Засну ль? приникнет к изголовью И усладит печальный сон.

§6. Конлратий Федорович Рылеев (1795-1826)

В истории русского романтизма есть особое направление, которое называют гражданским. Это декабристская поэзия. Движение декабристов - яркая страница в истории государства, отразившаяся и в литературе.

Многие декабристы были незаурядны­ми поэтами, среди них было много дру­зей Пушкина. Свой литературный талант поэты-декабристы использовали в борьбе за свободу, подчиняли общественным ин­тересам.

Гражданское направление развивали такие поэты, как П. А. Катенин, В. К. Кю­хельбекер, К. Ф. Рылеен и многие другие. Они связывали с поня­тием романтизм воспитание прежде всего гражданских, патрио­тических чувств. Рылеев писал: "Я не поэт, а Гражданин”.

ГРАЖДАНИН

Я ль буду в роковое время Позорить гражданина сан И подражать тебе, изнеженное племя Переродившихся славян?

Нет, не способен я в объятьях сладострастья,

В постыдной праздности влачить свой век младой И изнывать кипящею душой Под тяжким игом самовластья.

Пусть юноши, своей не разгадав судьбы.

Пости гнуть не хотят предназначенье века И не готовятся для будущей борьбы За угнетенную свободу человека.

Пусть с хладною душой бросают хладный взор И справедливые потомков укоризны.

Они раскаются, когда народ, восстав.

Застанет их в объятьях праздной неги И. в бурном мятеже ища свободных прав,

В них не найдет ни Брута, ни Риеги.

В отличие от Жуковского эти поэты выдвинули на первый план национально-историческую и гражданско-героическую тема­тику. При этом подлинным содержанием искусства для них оста­валась душа, но не наедине с собой, а в контексте окружающего мира. Высокие порывы, нравственность, по мнению декабристов, воспитываются в обществе, рождаются в гражданской истории. Поэтому в поэзии нашли свое воплощение многие события на­циональной истории и героического прошлого (у Рылеева, напри­мер. "Ольга при могиле Игоря”, "Богдан Хмельницкий”, "Иван Сусанин” и др.).

Гражданский пафос произведений определил жанровую специ­фику. Это в основном думы, исторические элегии, поэмы. Даже в любовных элегиях декабристов проявляются гражданские моти­вы.

Революционный пафос поэзии декабристов, их взгляды и вся многообразная деятельность значительно повысили обществен­ный тон литературы, и не было ни одного поэта, который в той или иной степени не разделял воззрений декабристов или не со­чувствовал им. В том, что декабристы высоко подняли идейный уровень романтической поэзии, состоит их неоценимая заслуга.

Русский романтизм был явлением историческим, целой куль­турной эпохой, полной жизни, страстей, всеобщих исканий. Романтики всех течений достигли немалого: они провозгласили и отстояли гуманистические ценности, подвергли сомнению и пере­смотру правила классицизма, разрушили связь между жанром и стилем, добились лексической и стилистической точности слова. Всем этим они проложили дорогу свободному, искреннему выра­жению переживаний, развитию гармонии и совершенства в поэ­зии, как писал Л. А. Дельвиг - вдохновению.

ВДОХНОВЕНИЕ

Как часто к нам слетает вдохновенье,

И краткий миг в душе оно горит;

Но этот миг любимец муз ценит.

Как мученик с землею разлученье.

В друзьях обман, в любви разуверенье,

И яд во всем, чем сердце дорожит.

Забыты им: восторженный пиит Уж прочитал свое предназначенье.

И презренный, гонимый от людей.

Блуждающий один под небесами.

Он говорит с грядущими веками;

Он ставит честь превыше всех частей.

Он клевете мстит славою своей И делится бессмертием с богами.

А. А. Дельвиг , 1822

Романтическая эпоха счастливо совпала с пушкинской, когда в литературе появилось и засияло созвездие поэтических имен, давшее право назвать это время Золотым веком русской поэзии. Великое слово "самобытность” определяет своеобразие творчества каждого из поэтов. В нашем обзоре названы далеко не все имена представителей Золотого века, а только наиболее яркие, представ­ляющие различные течения романтической школы. В целом же поэзия пушкинской поры - это самородок, отливающий многими гранями, и каждая грань по-своему ценна и прекрасно.

Романтическая школа в русской литературе, отразившаяся в поэзии Жуковского и Батюшкова, в творчестве поэтов пушкин­ской поры, в романтических повестях Бестужева-Марл и некого, Одоевского, Вельтмана, была продолжена в лиро-эпических про­изведениях Пушкина и Лермонтова.

1. Назовите имена поэтов представителей Золотого века русской поэ­зии.

2. Расскажите о жизни и творчестве Е. А. Баратынского. Прочитайте сти­хотворение "Муза". Как вы понимаете слова поэта о музе, отличающей­ся "лица необщим выраженьем"?

3. Каким образом создавалась "поэтическая сила” и гармония стихов Н. М. Языкова? Прочитайте и проанализируйте стихотворение "Пло­вец".

4. Что объединяло поэтов и философов в "Обществе любомудрия"?

5. Расскажите о жизни и творчестве Д. В. Веневитинова. Каков ого лири­ческий герой - элегический мечтатель или байронический бунтарь?

6. Назовите основные темы лирики К. Н. Батюшкова. Почему его наравне с В. А. Жуковским считают основоположником русского романтизма?

7. Какое направление русской романтической лирики называют особым? Назовите представителей этого направления.

8. Расскажите о жизни и творчестве К. Ф. Рылеева. В чем заключается па­фос его лирики?

9. Какие произведения поэтов пушкинской поры вам запомнились боль­ше всего?

10.Выучите наизусть понравившиеся вам стихи.

1 . Почему лирику пушкинской поры пазывлют Золотым веком русской поэлю ? Каноны хронологические рамки этого периода в литературе?

2. Что объединило поэтов, каждый из которых был яркой талантливой личностью, имеющей свой путь в литературе?

3. Прочитайте в рабочей тетради поэтические послании представителей Золотого века русской поэзии. Что нового оы узнали об Л. С. Пушкине и поэтах пушкинской поры из посланий? Подтвердите свой ответ цита­тами.

4. Прочитайте и проанализируйте послание В. JI . Пушкина своему пле­мяннику. Кем он был для А. С. Пушкина - дядей, учителем, собратом по перу?

5. Какие факты биографии поэтов отражены в посланиях? Напишите ре­ферат об одном из поэтов пушкинской поры.

Цель урока: познакомить учащихся с поэтами «пушкинской поры»

Задачи:

• Обучающие :
• сформировать понятие «поэты пушкинской поры»;
• выявить общность и различие поэтических систем на примере поэтов К.Батюшкова, Д.Давыдова, Е. Баратынского
• Развивающие :
• развивать творческое мышление, умение выбирать из огромного литературного материала наиболее важную информацию, делать выводы;
• закрепить умение составления синквейна;
• Воспитательные :
• формировать любовь и уважение к литературным, музыкальным произведениям, а также к русской живописи как ценностям отечественной культуры;
• воспитывать чувство толерантности, ответственности, коллективизма через работу в группе.

Тип урока: изучение нового материала;

Используемые технологии:

• Технология критического мышления;
• Здоровьесберегающие технологии
• Технология сотрудничества (работа в группах)
• Исследовательско-поисковая деятельность
• Средства обучения:
• Компьютер;
• Проектор, экран;
• Презентация «Поэты пушкинской поры» (Приложение 1 )
• Презентация «Интеллектуальная игра «Круг современников поэта» (Интернет-ресурсы) (Приложение 2 )
• DVD-диск «18-14»
• Фильм (Windows Movie Maker) «Историческая справка эпохи пушкинской поры» (Приложение 3 )
• «Вальс Грибоедова» (Приложение 4 )

Опережающая работа: в процессе подготовки к уроку участники групп занимаются исследовательской деятельностью: работают с дополнительной литературой, энциклопедиями, ищут нужную информацию в Интернете; выпускают литературные газеты по творчеству Батюшкова, Денисова, Баратынского.

Межпредметные связи:

• Литература;
• История;
• Музыка

План проведения урока:

1. Организационный момент (1-2 мин.)
2. Поэтическая пятиминутка (3-5 мин.)
3. Литературная разминка (5-7 мин.)
4. Объяснение нового материала:

А) вступительное слово учителя (5 мин.)
Б) защита литературных газет (10 мин.)
В) просмотр фрагмента фильма «18-14» (5 мин.)

5. Физкультминутка (1-2 мин.)
6. Закрепление изученного материала, интеллектуальная игра «Круг современников поэта» (5 мин.)
7. Вывод урока: составление итогового синквейна (5 мин.)
8. Объявление оценок, домашнее задание (3 мин.)

ХОД УРОКА

I. Организационный момент

– Здравствуйте, дорогие ребята и уважаемые гости! Начинаем наш урок! Урок литературы! А это значит, нас вновь ждёт увлекательное путешествие в мир слова. И это значит, что мы вновь будем восхищаться, наслаждаться поэзией, удивляться… Помогите мне, ребята! Продолжите! (Узнавать новое, радоваться, огорчаться, мечтать, удивляться, анализировать, думать, вникать в суть…) . Достаточно, ребята, молодцы! Спасибо!

II. Поэтическая пятиминутка

– Начинаем наш урок литературы традиционно с поэтической пятиминутки. Сегодня её нам подготовила Лена Никитина, о выборе поэта и стихотворения она нам расскажет сама.
(Приложение 1 , слайд 1) (Ученица рассказывает стихотворение учительницы Волипельгинской СОШ, которая ушла из жизни 10 лет назад. Стих-е называется «Хочу звездою быть…»)

III. Литературная разминка

– Прежде чем я объявлю вам новую тему, остановимся на литературной разминке: задание «Распредели писателей в три группы…», «Кто автор этих произведений?». (Задание на слайдах 2, 3 Приложения 1 и на распечатках для каждого ученика)

IV. Объяснение нового материала

1. Вступительное слово учителя: Молодцы! Вы хорошо поработали! Сегодня мы с вами продолжаем разговор о литературе начала 19 века, а тема нашего урока звучит так: «Поэты пушкинской поры», записываем тему урока в тетрадь (Приложение 1 , слайд 4 – фото Пушкина).
Послушайте строки Игоря Северянина:

Есть имена, как солнце! Имена
Как музыка! Как яблоня в расцвете!
Я говорю о Пушкине, поэте
Действительном в любые времена.

В этом году мы продолжим с вами знакомство с «поэтом поэтов», как назвал его Владимир Высоцкий, познакомимся с новыми стихотворениями поэта, более подробно изучим его биографию, а главное вас ждёт встреча с уникальным произведением писателя, с романом в стихах «Евгением Онегиным».

В 1859 году замечательный русский критик Аполлон Григорьев произнёс фразу, которая впоследствии стала крылатой: «Пушкин – наше всё…». Но в постановке и решении важнейших проблем в литературе начала 19 века Пушкин не был одинок. Наряду с ним и вокруг него действовала целая плеяда замечательных писателей: здесь и старшие по возрасту поэты, у которых Пушкин многое воспринял и усвоил, здесь его ровесники, и совсем ещё юноши, вроде Дмитрия Веневитинова. Прежде чем приступим к знакомству с поэтами пушкинского окружения, выясним сначала, а что же это за время такое – эпоха пушкинской поры, послушаем историческую справку.

2. Историческая справка (слайд-фильм, Приложение 3 )

«Время, когда жил и творил А.С.Пушкин – сложное время. Это время гигантских общественных потрясений, когда рушился феодально-средневековый мир и на его обломках возникал и утверждался капиталистический строй. Это время ещё устойчивого крепостничества, это время отечественной войны 1812 года. Наполеон. Кутузов. Горит Москва. Это время зарождения тайных политических обществ, время разгрома декабрьского восстания 1825 года, это время страшной реакции Николаевской России.
И в то же время первая треть 19 века – это яркий период расцвета русской поэзии. Целый фейерверк имён подарила эта эпоха русской литературе. Ещё пишут свои строгие, возвышенные оды классицисты, достиг расцвета сентиментализм, на литературную сцену выходят молодые романтики, появляются первые плоды реализма. Именно в это время возникают литературные салоны. Самым популярным был салон Зинаиды Волконской, где собирался весь цвет московской литературы»
(Приложение 1 , слайд 5) Давайте представим, что мы находимся в таком литературном салоне, и посмотрим, кто является его завсегдатаем.

… Звонит в дверь колокольчик. Выходит дворецкий:
– Здравствуйте, господа! Княгиня Волконская ждёт Вас!
– А кто сегодня будет?
– Разве Вы не знаете, ждут Пушкина!
(по щелчку появляется фото Пушкина). Итак, появляется Пушкин, долгожданный, уважаемый, всегда непредсказуемый, очаровывающий всех своим буйным темпераментом… А вслед за ним … Впрочем, попробуйте сами догадаться, о ком идёт речь. Основоположник русского романтизма, переводчик, учитель, наставник Пушкина и будущего царя Александра II, певец Светланы, ему посвящены строки Пушкина: «Его стихов пленительная сладость / Пройдёт веков завистливую даль…». Так кого же мы можем встретить в литературном салоне княгини Волконской рядом с Пушкиным?
(Василий Андреевич Жуковский …по щелчку) Записываем первое имя в тетрадь.
В это же время ещё пишет свои остроумные басни всеми почитаемый, тучный, в седых бакенбардах, начавший свою литературную деятельность ещё в 18 столетии великий русский баснописец … Иван Андреевич Крылов
(…по щелчку), (записываем в тетрадь).
А следующее имя, вероятно, вы услышите сегодня впервые: знакомьтесь, князь Пётр Андреевич Вяземский (…по щелчку) – язвительный интеллектуал, мастер эпиграмм, мадригалов, дружеских посланий, близкий друг Пушкина и соратник по журнальным схваткам.
Пушкин и Вяземский. Между ними был своеобразный диалог, ещё точнее – спор. Поэтический, стихотворный. Это можно проследить по стихотворению Вяземского «Первый снег» и стихотворению Пушкина «Осень». Послушайте отрывки и попытайтесь вникнуть в этот необычный спор:

– Итак: «Первый снег» Вяземского:

Вчера ещё стенал над онемевшим садом
Ветр скучной осени и влажные пары
Стояли над челом угрюмыя горы
Иль мглой волнистою клубилися над бором,
Унынье томное бродило тусклым взором
По рощам и лугам, пустеющим вокруг.

Обратите внимание только на эпитеты: «онемевшим», «скучной», «тусклым», «пустеющим». Такой видит осень Вяземский. А Пушкин ему отвечает:

Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечёт…

– И, конечно же, всем нам хорошо знакомые строки, родные с раннего детства, помогайте мне, читаем вместе:

Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса.
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса…

– А вам, ребята, нравится осень, кто ближе вам по настроению – Пушкин или Вяземский? И ещё об одном: те, кто начал читать «Евгения Онегина!, наверняка обратили внимание на эпиграф этого романа: «И жить торопится, И чувствовать спешит…». Эти строки принадлежат Петру Андреевичу Вяземскому. Итак, друзья мои, если вас заинтересовал этот своеобразный поэтический диалог, предлагаю тему для исследования, которую можно так и назвать «Пушкин и Вяземский: диалог двух поэтических систем».

– Продолжаем путешествовать по литературному салону княгини Волконской. К числу старших современников Пушкина следует также отнести и этого замечательного писателя. Но сначала ответьте на вопрос, узнаёте ли вы музыкальное произведение (Приложение 4 ), которое является фоном нашего урока? Да, это «Вальс Грибоедова», «Ах, этот вальс Грибоедова… Сколько в нём музыки, чувств, нежности, жизни…». Так говорили современники поэта. Удивительно, но и в 21-м столетии этот вальс продолжает очаровывать, завораживать, волновать… Вы только вслушайтесь. (Громкость увеличивается и постепенно уменьшается). (А.С. Грибоедов) (…по щелчку).

Из воспоминаний А.С.Пушкина: «Его меланхоличный характер, его озлобленный ум, его добродушие, … – всё в нём было необыкновенно… Сама смерть, постигшая его посреди неравного боя, не имела для него ничего ужасного… Она была мгновенна и прекрасна». Мы с вами помним, как рано погиб поэт, какой ужасной смертью, но он оставил нам великое наследие. Вспомните, ребята, знаменитые слова Пушкина по поводу комедии «Горе от ума» (…половина стихов должна войти в пословицу»). Давайте назовём несколько таких выражений, вы должны были их выучить.
Следующим именем в кругу старших современников великого поэта следует назвать имя Константина Николаевича Батюшкова (…по щелчку), записываем имя в тетрадь. Этому писателю ребята посвятили свою литературную газету. Итак, господа редакторы, корреспонденты, художники, вам слово.

3. Представление и защита литературных газет (выступление учащихся, газета прикрепляется на магнитную доску).

– Ещё одну литературную газету ребята посвятили творчеству героя войны 1812 года, предводителю партизанских отрядов, лихому гусару, другу Пушкина – Денису Давыдову (…по щелчку) Слушаем их.
Следующая творческая группа посвятила свою литературную газету творчеству Евгения Абрамовича Баратынского (…по щелчку)
Введение в новую тему следующего урока (просмотр отрывка из кинофильма)
Ну и, конечно же, в кругу пушкинской плеяды находятся такие имена, как
Владимир Вольховский, Антон Дельвиг, Вильгельм Кюхельбекер, (…по щелчку), записываем имена в тетрадь. При всей своей литературной непохожести этих поэтов объединяет нечто большее: «лицейское братство». Но это, как говорится уже другая история. Ребята, по вашим просьбам теме «лицейского братства», или теме дружбы в лирике поэта будет посвящён отдельный урок. К этому уроку просмотрите все обязательно фильм «18-14». Сегодня мы с вами посмотрим только отрывки из великолепного художественного фильма. Он рассказывает о юных лицеистах: Пушкине, Пущине, Горчакове, Кюхельбекере, Дельвиге. В будущем их имена навсегда войдут в историю России, а пока это обыкновенные школяры, которые проказничают, влюбляются, пишут стихи, бегают на свидания, вызывают друг друга на дуэль, шутят над преподавателями. Вот так примерно выглядели юные лицеисты… (просмотр отрывка фильма).

V. Закрепление темы

– А сейчас мне хочется проверить вашу литературную зоркость, знание истории, проверить вашу внимательность. Предлагаю вам интеллектуальную игру «Круг современников поэта» (Приложение 2 ).

VI. Вывод (Приложение 1 , слайд 6)

– Итак, мы с вами только прикоснулись к изучению этой удивительной эпохи, познакомившись лишь с некоторыми поэтами пушкинского окружения. Тем не менее знакомство с этими поэтами нам позволяет сделать вывод, что каждый из них по-своему, столь же деятельно участвовал в литературной жизни первых десятилетий
19 столетия. Их стихи нередко становились событиями, рождали восторги, надежды и разочарования, вызывали яркие отклики критиков и собратьев по перу. Без сомнения, Пушкин не похож ни на одного из представленных здесь героев, но в каждом из них мы угадываем некоторые пушкинские черты.

VII. Составление синквейна

– Ну а сейчас, в качестве вывода нашего урока предлагаю написать синквейн. (Приложение 1 , слайд 7)

Первая строка – тема нашего урока –
Поэты пушкинской поры…

Желаю вам творческих успехов!

Возможный вариант синквейна:

Поэты пушкинской поры…
Удивительные, творческие, талантливые, такие разные,
Пишут, творят, радуют читателей, восхищают…
Каждый внёс свой вклад в развитие русской литературы
Их объединяет имя Пушкина!
Яркая эпоха!
Удивительная эпоха!
«Эпоха робкого дыханья» (И.Северянин)
Золотой век!

VIII. Домашнее задание (Приложение 1 , слайд 8)

1. Дополнить презентацию о Пушкине (индивидуальное задание);
2. Выразительное чтение одного из стихотворений Пушкина (из учебника);
3. Читать полностью «Евгения Онегина»;
4. Просмотреть худ. фильм «18 – 14»
5. Найти в интернете иллюстрации к роману (индивидуальное задание).

И напоследок слова всё того же Игоря Северянина:

…Эпоха робкого дыханья… Где
Твоё очарованье? Где твой шёпот?
Практичность производит в лёгких опыт,
Чтоб вздох стал наглым,
Современным де…
И вот взамен дыханья –
Храп везде.
Взамен стихов –
Косноязычный лепет.

– Давайте позволим себе не согласиться с господином Северяниным. Пока мы с вами будем любить поэзию, восхищаться ею, изучать её, понимать – «эпоха робкого дыханья не покинет нас! Всем спасибо! До свидания!

Пушкин – символ гордость национальной культуры.
Великий поэт- начало всех начал русской художественной культуры.
«У нас всё ведь от Пушкина,- говорил Достоевский.»
Поистине Пушкин был «Солнцем нашей поэзии», так сказал о нём поэт Одоевский в знаменитом некрологе.
Одновременно с ним на поэтическом небосклоне России сияло немало светил, образуя блистательное созвездие Поэтической Лиры.
Пушкина мы по праву считаем родоначальником нашей классической литературы, но он шёл не один.
Рядом были друзья поэта, его единомышленники, а порою и « соперники по славе».

Антон Антонович Дельвиг
(1798- 1831)

Ближайшему другу Пушкина Дельвигу мы обязаны первым появлением стихов великого поэта в печати. Видимо в тайне от автора он отправил в
«Вестник Европы» послание «К другу –стихотворцу», которое было опубликовано в 1814году.
Литературную известность Дельвигу снискали его идиллии – подражания античным автором, а также стихи в духе русских народных песен.
Широкую известность приобрели «Соловей мой, соловей», «Не осенний частый дождичек».
Дельвиг был в числе первых, кто ввёл в русскую поэзию сонет.
Это отметил Пушкин в своей краткой стихотворной истории сонета:

У нас ещё его не знали девы,
Как для него уж Дельвиг забывал
Гекзаметра священные напевы.

Велика роль Дельвига как издателя и организатора литературной жизни
пушкинской эпохи.
Он выпускал альманах «Северные цветы», собравший на страницах лучшие поэтические силы России, издавал «Литературную газету».
«Никто на свете не был мне ближе Дельвига»-признавался Пушкин, оплакивая кончину своего друга.

…Мой Дельвиг милый,
Товарищ юности живой,
Товарищ юности унылой,
Товарищ песен молодых,
Пиров и чистых помышлений,
Туда, в толпу теней родных,
Навек от нас утекший гений.

Василий Андреевич Жуковский
(1783-1852)

В пушкинской квартире на Набережной Мойки висит портрет Жуковского,
подаренный им в 1820году юному певцу «Руслана и Людмилы» со знаменитой надписью: «победителю ученику от побеждённого учителя».
Жуковский действительно был одним из главных наставников Пушкина в поэзии.
Довольно быстро отношения учителя и ученика переросли в истинную дружбу. Он всю жизнь трогательно, поотечески опекал Пушкина, не раз протягивал ему руку помощи в самых сложных житейских ситуациях.

Пётр Андреевич Вяземский
(1792- 1878)

Судьба свои дары явить желала в нём…
Пушкин

В пушкинском окружении Вяземскому по праву принадлежит одно из самых важных мест. Он знал будущего великого поэта ещё ребёнком, он оценил поэтическое дарование маленького Пушкина.
В дом к Пушкиным пришёл господин, на его лице была оспа. Увидев маленького Пушкина, он потрепал его за подбородок и воскликнул: « Какой арапчик!», Пушкин ему тут же ответил: «Арапчик, но не рябчик».
Блестящий талант поэта отмечал Белинский, он любил Вяземского.

Иван Иванович Козлов
(1779-1840)

«Несчастье сделало его поэтом,- писал о Козлове Жуковский,- годы страдания были самыми деятельными годами ума его».
В возрасте 40лет, разбитый параличом, поэт потерял и зрение.
Разлученный навсегда с внешним миром, он весь отдаётся поэзии.
В 1821году печатается его первое стихотворение «К Светлане». В нём много нежности, любви.
Поэма «Чернец», вызвала восторженный отзыв у Пушкина.
Пушкин относился с большим вниманием к поэту. Он посвятил ему прекрасные строки:

Певец, когда перед тобой
Во мгле сокрылся мир земной,
Мгновенно твой проснулся гений,
На всё минувшее воззрел
И в хоре светлых привидений
Он песни дивные запел.
О милый брат, какие звуки!
В слезах восторга внемлю им…

Денис Васильевич Давыдов
(1784-1839)

Самобытный поэт, один из близких друзей Пушкина, легендарный герой
Отечественной войны 1812года. Он вошёл в литературу стремительно и ошеломляюще.

Певец- гусар, ты пел биваки,
Раздолье ухарских пиров
И грозную потеху драки-

Пушкин высоко ценил поэзию певца-героя, его гусарское раздолье и разгулье.

Владимир Федосеевич Раевский
(1795-1872)

Первым декабристом нередко называют Раевского. Он отличился в боях при
Бородино. Он первый поэт- декабрист. Стихи он писал в тюрьме и в ссылке.
Литературные и политические взгляды Раевского оказали влияние на Пушкина. Он восхищался мужеством и стойкостью первого поэта- декабриста, посвятившего борьбе за свободу свою жизнь и творчество.

Вильгельм Карлович Кюхельбекер
(1797-1846)

«Мой брат родной по музе, по судьбам»-так называл Пушкин Кюхельбекера
(Кюхля). Они вместе учились в лицее. Многие годы провели вместе. Пушкин посвятил другу несколько прекрасных строк «Служенье муз не терпят суеты…» Великий поэт активно содействовал публикации произведений друга присланных из ссылки.
Ранние произведения отличались высокой гражданской направленностью. Поэт очень переживал смерть Пушкина. Его стихотворение « Тени Пушкина» написаны на смерть его большого друга.

Алексей Васильевич Кольцов
(1809-1842)

«Страдалец был этот человек»,- говорил Белинский, узнав о смерти Кольцова.
Один из самобытнейших русских поэтов. Кольцов прожил трудную жизнь, он пытался вырваться из мещанского мирка, влачил жалкое существование среди торгашей и самодуров.
Пушкин обратил на его певучесть стихов. «Песня пахаря», « Удалец», «Косарь».
Он высоко его ценил, как поэта из народа.
«Прострелянное солнце»-так отозвался Кольцов на смерть Пушкина, посвятив памяти великого поэта в стихотворение «Лес»:

С богатырских плеч
Сняли голову-
Не большой горой,
А соломинкой…

А. Блок произнёс в своей речи: «Мы знаем Пушкина- человека, Пушкина- друга –монархии, Пушкина друга- декабристов.
Всё это бледнеет перед одним: «Пушкин- поэт».

Пушкин рано стал «вечным спутником» русской литературы.

Пушкин – наша национальная гордость!

Пушкинской поры поэты - это явление, которое представляет собой золотой век русской поэзии и определяется рамками 1810-1830 гг. (для справки: последующий - серебряный век - имеет рубежи 1894-1929 гг.). Если золотистый свет дарит Солнце, то ночная Луна - серебристый, но это уже другая история, и тоже достаточно интересная.

Каким же образом возникло такое понятие - «поэты пушкинской поры»? Рядом с Пушкиным творило много блистательных лириков. Но в этот круг логично внести поэтов, которые были близки великому классику по духу, разделяли с ним философские взгляды, социальную и гражданскую позицию, этические и эстетические убеждения, людей, которые полемизировали с одними и теми же литературными противниками.

Поэты пушкинской поры: список

К составлению этого списка поэтов нужно подходить очень аккуратно. Если в него обязательно нужно внести Жуковского, Батюшкова и Д. Давыдова, то Лермонтова, Полежаева и Кольцова уже стоит относить к послепушкинской эпохе, так как у них уже иная проблематика и пафос в поэзии.

Однако чаще всего считается, что пушкинской поры поэты - это люди, которые жили и творили в одно время с Пушкиным. И не важно, насколько близки они были духовно и с литературной точки зрения великому поэту, решающим было только то, что занимались они поэзией одновременно и постоянно совершенствовали свое мастерство, учась друг у друга.

Итак, кто же такие поэты пушкинской поры? Список, безусловно, нужно начать с таких творцов, как В. А. Жуковский («Светлана», «Море», «Людмила», «Лесной царь», «Вечер»), К. Н. Батюшков («Мечта», «Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», «Мои пенаты», «Ариост и Тасс», «Петрарка»), П. А. Вяземский («Нетленный цветок», «Слезы прощания», «Сельская церковь», «Царь Горох», «Хорошие люди»), Д. В. Давыдов («Богомолка», «Бородинское поле», «Гусарская исповедь», «Моя песня», «Мудрость», «Я вас люблю так...», «Чиж и роза»), Ф. Н. Глинка («О пиитической жизни Пушкина», «Очерк Бородинского сражения», «Иов, свободное подражание книге Иова», «Ура! На трёх ударим разом»), М. В. Милонов («К Рубеллию», «К сестре моей», «Падение листьев», «Послание к земледельцам»), П. А. Катенин («Наташа», «Убийца», «Леший», «Ольга», «Андромаха») и других, которые уже были состоявшимися литераторами, а некоторые были значительно старше по возрасту и опытнее самого Пушкина. Однако после знакомства с ним все они ощутили на себе его мощное воздействие, как человеческое, так и творческое.

Самой распространенной и популярной темой поэзии золотого века были дружеские послания. Поэты пушкинской поры Батюшков и Жуковский, которых тот считал своими учителями, были ее родоначальниками, но потом этот род поэзии усовершенствовал и продолжил сам Пушкин. Александр Сергеевич любил Батюшкова и называл его «философом резвым» и «парнасским счастливым ленивцем», так как стихи Батюшкова отличались благозвучием или, точнее сказать, музыкальным звучанием. Он поражал необычайной аллитерацией, где повторяется согласный «с»: «счастье весной воскреснуть»; «прелестнее весна» и т. д.

Однокашники-лицеисты

Затем в этот список надо включить и его однокашников-лицеистов, и близких друзей: В. К. Кюхельбекера («Грибоедову», «Ода на смерть Байрона», «Арги-вяне», «На 1829 год», «Участь русских поэтов»), А. А. Дельвига («А. С. Пушкину», «Слезы любви», «Сонет», «Эпилог») и А. Д. Илличевского («Надежда», «19 октября», «Три слепца», «Веселость и рассудок», «Каменщик и плотник»). Кстати, последнего за искреннее обаяние Пушкин называл «остряком любезным», «другом и недругом», так как тот действительно считался его главным соперником в поэзии.

Были в этом списке и современники, которые познакомились с великим поэтом в разные периоды его жизни, и, безусловно, благодаря собственной одаренности и таланту, они все же находили свою дорогу в искусстве словесности. Это Н. М. Языков («Буря», «Весна», «А. С. Пушкину», «Тригорское», «Утро»), Е. А. Баратынский («Ахилл», «Муза», «Водопад»). Их творческие пути то сближались, то расходились с Пушкиным.

К этому списку можно добавить еще одну группу - это люди, которые обладали совсем небольшими талантами, но, испытав мощное влияние и обаяние личности гения Пушкина, очень легко освоили темы и легкость его ясного и прозрачного стихотворного стиля. Это К. Ф. Рылеев («Иван Сусанин», «Смерть Ермака», «Димитрий Самозванец»), Ф. А. Туманский («Птичка», «Элегия», «Родина»), В. И. Туманский («Одесса», «Певец», «Размолвка», «Примирение»), В. Г. Тепляков («Одиночество», «Белые страницы», «Призрак», «Моя старушка»), Д. П. Ознобишин («Венок», «Тайна пророка», «Ревнивый демон», «Дума»), А. И. Подолинский («Жребий», «Портрет», «Урок», «Звезда») и др.

Подражатели

В этом списке имелись и подражатели, и эпигоны Пушкина, которые были буквально покорены поэтическим талантом великого гения (П. А. Плетнев, М. Д. Деларю, В. Н. Щастный, А. А. Шишков, Е. Ф. Розен).

В общем, все упомянутые имена - это и есть поэты пушкинской поры. Давыдову, однако, старшему современнику Пушкина, принадлежит почетное место в настоящем перечне. Пушкин высоко ценил его поэтические труды, и у него учился лихо «закручивать» стихи.

Гусар Давыдов имел неповторимый и очень оригинальный поэтический голос. Он надел на себя литературную маску смелого и бесшабашного, остроумного, лихого и веселого поэта-гуляки, поэта-рубаки, который никогда не стеснялся нарушать привычный и приличия, при этом он предпочитал простоту и прямоту слов жеманному манерничанью, от которого ему было скучно.

Гусар-поэт

Действительно, далеко не ангелвми были поэты пушкинской поры. Васильевич в среде доблестных друзей готов был на любые подвиги, а между боями предавался «вольному разгулу». Он не терпел карьеристов и служак, всякую казенщину и муштру. Он всегда, даже в минуты короткого отдыха, не забывал об Отчизне и воинском долге перед ней. Его поэзия уникальна по-своему, она зародилась в боях, походах и перерывах между битвами, и этим он гордился.

Очень своеобразны поэты пушкинской поры. Давыдов Денис Васильевич как примерил маску лихого гусара-поэта и разгульника, так потом больше ее и не снимал, словно сросся с ней.

В его лирике звучали «гусарские» песни, сатирические стихи и любовные элегии, он создал новый тип героя - воина-патриота, свободолюбивого, деятельного, с открытою душою человека.

Вяземский - поэт пушкинской поры

В продолжение темы стоит непременно отметить, что Пушкин очень любил и уважал Вяземского. Ему казалось, что в нем от природы заложено острое и правильное чувство современности. Это был необычайно эрудированный человек энциклопедических знаний.

К тому же Вяземский - приверженец и теоретик русского романтизма. Но в своих сочинениях он любил вдаваться в рассуждения, которые придавали произведениям некоторую сухость и слегка приглушали эмоционально-романтический настрой. Его поэтическая культура была очень схожа с Пушкинской. Вяземский считал себя наследником XVIII века, поклонником французских философов, таких как Вольтер, которые представляли блестящий век Просвещения.

Петр Андреевич Вяземский сформировался как поэт благодаря любви к просвещению и разуму, его привлекал либерализм, он был вольнодумцем, стремящимся к полезной гражданской и государственной деятельности. Однако в своем творчестве он был консервативен и больше всего тяготел к традиционным формам поэзии - свободолюбивой оде, дружескому посланию, меланхолической элегии, басням, притчам, эпиграммам, сатире и дидактике.

А. А. Дельвиг

Одним из поэтов пушкинской поры является Антон Антонович Дельвиг, который, в отличие от Вяземского, свой романтизм облек в классические жанры. Он использовал античные, древнеримские и древнегреческие, стихотворные размеры и избрал для своей поэзии жанр идиллии. Вот, например, действие одного сюжета происходит в прохладной тишине под сенью деревьев у сверкающего источника. Его лирические герои - это цельные существа, не изменяющие своим чувствам и желаниям. Одно из лучших его стихотворений так и называется - «Идиллия». Здесь он рассказывает о прекрасной любви двух молодых людей, которую те сохранили друг к другу навеки. В своих лирических зарисовках он смог передать всю возвышенность, глубину и благородство этих нежных чувств. Сама природа и боги сочувствовали им, и даже когда герои умерли, высшие силы оберегали пламя их любви.

При чтении произведений Дельвига может показаться, что он некий запоздалый классицист, явившийся в романтическое время (это подсказывает его стиль, размеры и жанр, взятые именно у классицистов). Но причислять его к ним не стоит. Дельвиг - настоящий романтик, тоскующий о давно утраченной античности, по тому условному миру классической стройности и гармонии.

Он разочарован в современном обществе, где уже давно нет подлинной любви и дружбы, где человек чувствует разлад с обществом, с самим собой и боится будущего. Дельвиг внес в жанр идиллии несвойственную этому жанру скорбь о конце золотого века.

Пушкин в этом вопросе соглашался с Дельвигом, он тоже понимал, что гармоничное и прекрасное рано или поздно погибнет, однако позже возвратится, только уже в совсем ином облике. Скорби и трагедии, уныние и печаль, как и все прекрасное, - временные гости в этом мире и, увы, не властны вечно.

Великолепный венец так называемого золотого века представляют поэты пушкинской поры. Дельвиг - еще одно бесценное его украшение.

Н. М. Языков

Совсем иной по тону была поэзия Николая Михайловича Языкова, который писал о пафосе романтической свободы человека. Он верил в нее безудержно и поэтому радостно и беспечно воспринимал жизнь. Языков - поэт пушкинской поры, который любил жизнь и всегда радовался ее бурлению во всех проявлениях. Такое отношение не зависело от каких-то философских или политических взглядов, оно было безоглядным. Языков ничего не анализировал и не пытался понять. Лирика его была направлена на природу человека как суверенного и свободного существа. В некоторых его творениях все же проскальзывает некое уныние и печаль, но это встречается очень редко, такие случаи буквально единичны. Эти не пугающие, не обессиливающие и преодолеваются достаточно легко.

В поэтической речи этого автора выразилось очень ясное и восторженное состояние, приподнятое настроение и великое жизнелюбие. Отсюда и его центральные жанры - гимны и дифирамбы. Языков может любой жанр, будь то элегия или песня, романс или послание, перевоплотить в гимн или дифирамб. И в них обязательно будут преобладать восторг и радость.

Для того чтобы научиться ярко выражать эту романтическую свободу как восторг души, Языков обратился к Пушкину, который помог довести его поэтическую стилистику до совершенства. Стихи Языкова полились без преград, слова буквально льнули друг к другу, овладевший стихотворным периодом, он мог продлевать свое произведение без конца. Пример - послание «Д. В. Давыдову».

Е. А. Баратынский

Если и упрекали Языкова современники в скудости мыслей, то в другом поэте, Баратынском, читателей не удовлетворял их избыток.

Приступая к творчеству Евгения Абрамовича Баратынского, в первую очередь надо отметить, что после Пушкина это самый глубокий поэт своего поколения, пришедший в литературу следом за Жуковским и Батюшковым. В его поэзии в основном преобладают элегии и поэмы. Он так и вошел в русскую поэзию как превосходный поэт-элегик.

Очень разными были в своих творческих замыслах поэты пушкинской поры. Баратынский очень отличался от своих коллег по перу Жуковского и Батюшкова, которые всегда надеялись на лучшее. Жуковский был уверен в том, что счастье вечное ждет людей в загробном мире и что именно там они найдут мир, спокойствие и любовь. Батюшков же после его «маленькой философии», в которой он указывал на то, что человек рожден для тихой уединенной жизни и любви, однажды потерпел крах и сразу же начал искать спасение в религии.

А вот Баратынский был разочарован во всем, он не верил ни в гармонию мира на земле, ни тем более на небе, а также сомневался в возможности счастья «здесь» и «там». По его мнению, человек раздвоен и разорван изначально и поэтому никак не может найти гармонию ни с душой своею, ни с окружающим миром. Он считал, что таков закон мироустройства.

Баратынский очень интересно размышляет о том, что человеческое тело смертно и привязано к земле, а душа постоянно рвется в небо, и она бессмертна. Но зачастую душа не выдерживает всех земных переживаний и погибает раньше тела, и тело как бы становится лишенным разума и чувств, а значит, бессмысленным. Он также думал, что человеку даны страсти, благодаря которым он живет напряженно и полно, но вот сама жизнь втиснута в очень узкие временные рамки судьбы.

Все эти противоречия не могут ни исчезнуть, ни отмениться, ни примириться, так как это закон бытия. Баратынский - скептик, его не так волнует возникающее при всем этом чувство разочарования, как просто размышления о нем. О жизни он рассуждает как о неизбежном для человека страдании, которое сопровождает его от рождения и до смерти.

В творчестве Баратынского современники видели талантливого поэта прежде всего пушкинской школы. Но позднее его творчество критика не поняла. А вот русскими символистами он стал восприниматься как крупный и самостоятельный лирик-философ, пытавшийся воплотить в поэтических строках что-то глубокое и трудно передаваемое.

Величины

Пушкинской поры поэты не всегда работали в атмосфере миролюбия и согласия. Их литературные дискуссии часто проходили остро, хлестко и бескомпромиссно, полемические выпады в обсуждениях очень часто ранили самолюбие оппонентов.

Как видно, были определенные сложности и в литературной жизни, но при этом поэзия так называемой пушкинской поры стремительно развивалась и достигала высокой культуры. И конечно же, она обязана этим в первую очередь А. С. Пушкину, глубоко, на гениальном уровне, постигшему российский механизм создания стихов и доведшему слова поэзии до непостижимого совершенства.

Пушкинской поры поэты открыли нам который так и остался непревзойденным периодом сверкающего творческого полета отечественной музы. И теперь мы имеем возможность наслаждаться их великолепными трудами.

Заключение

Конечно же, не только Пушкину было присуще мастерское владение языком русской поэзии, однако он был Солнцем на небосклоне, которое притягивало к себе, как наша планетная система другие яркие и сверкающие, хорошо заметные поэтические планеты, каждая из которых имела способность привлекать в свою сферу еще более мелкие спутники.

Поэты пушкинской поры - фундамент всей русской поэзии. С их творчеством обязательно нужно познакомиться и по возможности изучить. К сожалению, эта взрощенная пушкинским временем плеяда поэтов в действительности очень велика, и нет возможности поговорить о каждом. Все они стали главным украшением богемного мира поэзии.